30 октября – День памяти жертв политических репрессий, и специально к этой дате мы подготовили материал об Унжлаге, самом крупном исправительно-трудовом лагере сталинской эпохи в средней полосе России.
Руины бараков этого лагеря можно до сих пор встретить на той стороне Волги в районе реки Унжа. Отсюда и название — Унжлаг.
Этот лагерь действовал с 1938 года и по начало 1960-х и по занимаемой территории он был сравним с Данией, Бельгией, Швейцарией или Нидераландами. Это было целая страна, государство в государстве. Уже в первый год число заключённых в лагере превышало 15 тысяч человек, а затем оно было удвоено. Сколько здесь погибло людей, никто так и не знает.
В романе «Архипелаг ГУЛАГ» Александр Солженицын писал: «На станции Сухобезводная (УнжЛаг) сколько раз, дверь вагона, раскрыв по прибытии, только и узнавали, кто жив тут, кто мертв: не вылез, значит и мертв». А вот в его романе «В круге первом» прототипом одного из главных героев (Лев Рубин) стал литературовед Лев Копелев, который в свою очередь описал Унжлаг в своей книге «Хранить вечно». Вот отрывок из неё:
«Всего в Унжлаге тогда было 27 или 28 лагпунктов, в том числе три больницы, два деревообделочных завода и две швейные фабрики. Внутрилагерная ж.д. ветка тянулась на 150 километров. Общее число заключенных достигало 24-25 тысяч. Их охраняло несколько тысяч конвойных надзирателей, ими распоряжались сотни начальников, с ними работали тысячи две вольнонаёмых служащих.
По лагерной ветке днем и ночью сновали поезда. Отсюда катили платформы, груженные бревнами, досками, вагоны, забитые штабелями винтовочных и автоматных лож, простой и стильной мебелью, разнообразными столярными поделками и деревянными игрушками, тюками ватников, бушлатов, стеганых телогреек, штанов, войлочных бахил, рабочих роб из чёртовой кожи, комбинезонов, халатов…»
А сюда шёл главным образом порожняк, реже – платформы и вагоны со станками и ежедневно везли арестантов в столыпинских вагонах и в «краснушках».
Как можем видеть, «секретная страна» давала стране Советов огромное количество сырья и товара, произведённого бесплатной рабочей силой. Выражаясь современным языком, такое производство было «экономически эффективным».
Из известных людей в Унжлаге побывали поэт Василий Фёдоров (здесь же он скончался от дистрофии) и певица Лидия Русланова, исполнительница песен «Валенки», «В землянке», «Окрасился месяц багрянцем» и других. Современный исследователь Унжлага Зульфия Хасанова упоминает также повара сталинской дачи Лабазера и отца космонавта Германа Титова. Она же приводит воспоминания простых заключённых.
Вот, например, что рассказывал Василий Пашин: «Кормили нас плохо: 400 грамм хлеба в день, баланда. Жиров никаких не давали, а норма выработки 7-10 кубометров древесины. Если не выполняли норму несколько дней, сажали в изолятор, в крохотное помещение, где 10-15 человек могли только стоять. Стояли всю ночь, а утром — на работу. В любую погоду. С собой брали две пары лаптей, но их на смену не хватало».
А это Михаил Тюкалов: «Лес валили вручную. Инструменты: пила-поперечка, пила-лучевка, топор. Все несли на себе в делянку. Начальником санчасти была жена начальника лагеря. Она отправляла на работу всех, кто хотя бы чуть-чуть ходил. По дороге от простуды и голода умирали по 6-8 человек в день. Умерших несли на носилках до зоны. Ночью вырывали неглубокую ямку-«могилу», слегка засыпали землей или снегом, ставили деревянный крестик и номер статьи. Фамилии, имена писать было запрещено».
Николай Поцик: «Поднимали нас в 4 утра, делянки далеко в лесу, а к 8 часам надо быть на работе. Идти тяжело, шли голодные, поддерживая друг друга за руку. В 1949 году был страшный голод. Хлеба давали 50 граммов утром и 50 — вечером. Суп — листик зеленой капусты, вода, ложка растительного масла. Однажды привезли соленую кильку и селедку и давали без нормы. Голодные люди набросились на еду и стали пухнуть от соли и воды. Смертность была жуткая. Мертвых вывозили машинами».
В 2017 году интернет-газета «Znak» запустила к 30 октября проект по сбору воспоминаний родственников погибших во времена репрессий. В первом их материале были приведены воспоминания Нины Гарелышевой, чей отец, главный пекарь Свердловска, Франц Мали (по крови чех) сгинул в Унжлаге. Нина Францевна рассказала, как уже в наши дни ездила на Унжу и в одной из местных школ ей дали почитать собранные старшеклассниками рассказы выживших сидельцев.
— У меня в душе бушевала буря гнева, когда я читала об ужасах этого Унжлага, — поделилась женщина. — Там мертвых зарывали, а ночью сами же заключенные делали подкопы, вырезали у них внутренности и ели, чтобы не умереть от голода.
Закончим на этом. Закончим, но запомним и закрепим в сознании те ужасы сталинских времен. Чтобы это никогда не повторилось. Чтобы никогда больше граждане нашей страны вот так не убивали и не мучили своих же сограждан, которые, в большинстве, были невиновны.
Загрузка ...
