Про субсидии, стабильность и детей

Оказывается, что многодетность – это не про деньги, льготы и стабильность. Скорее это образ жизни, потребность в счастье и невозможность жить иначе.

В последнее время много говорят о необходимости поощрять рождаемость. И нужно признать, что не только говорят, но и делают. И на федеральном уровне, и в регионах. Но показатели рождаемости не идут от этого вверх и показатели смертности в России ежегодно их превышают. Значит, проблема лежит глубже и субсидии не решают её. Есть мнение, что многодетность, как программа, стёрлась из нашей памяти и исчезла из культурного кода. Мы забыли и не представляем, как это – иметь пять, семь, десять детей.

В попытке разобраться с этим вопросом мы отправились, как не странно, в опустошённое поселение Костяево в таком же опустошённом Юрьевецком районе. Там в большом двухэтажном здании располагается школа. Директором здесь работает Алексей Ефремычев. Многодетный отец, архитектор по профессии, человек, который не первый год показывает, что многодетность, это образ жизни, потребность в счастье и отсутствие возможности жить иначе.

– Алексей, насколько справедливо утверждение, что в деревне рожают больше, чем в городе?

– Мы всё-таки не деревенские, – улыбается Алексей Юрьевич, – но и не городские. Вот Юрьевец как раз нам по размеру. Родом я из Иваново, а супруга из Покрова. Мы прожили в Санкт-Петербурге 9 лет. Но посмотрели и сделали для себя вывод: невозможно там жить и иметь много детей. Двух детей ещё можно растить, но если три, четыре или пять – то это уже тяжело. Они будут там совсем заброшенные. И хотя после Питера мы долго прожили в Покрове, откуда многие уезжали в Москву, мы решили переехать сюда. Отчасти из-за детей, но не только. 

– Почему именно Юрьевец?

– Честно говоря, мы сначала выбирали между Юрьевцем и Севастополем. Нам нужно было что-то такое родное, там, где страна. Но когда выбирали, Севастополь был ещё Украиной и из-за этого возникал целый ряд сложностей. А в Юрьевце мы увидели Россию настоящую в нашем понимании. Люди тут совершенно другого склада. И здесь у нас уже был дом, старинный, 1840 года постройки, брёвна из лиственницы, с мезонином. Мы всё-таки художники, оба заканчивали Ивановское художественное училище, потом в Питере учились в академиях – а тут очень красиво и всё настоящее. Хоть оно и в руинах, но оно до мелочей, до дверных ручек настоящее. Потом, Волга тут широченная.

– Захолустье не пугало?

– Конечно, тяжело видеть всю эту разруху. Когда поначалу мы бывали здесь наездами, то на первые три дня и у меня, и у жены наступала депрессия. Но общение с людьми рождало совсем противоположное настроение. Люди открытые, добрые, отзывчивые – настоящие. Я имею в виду именно местных. Может, плохие люди уехали за деньгами – не знаю. 

– А как же инфраструктура для детей?

– У нас музыкальная школа в 100 метрах. Садик тут же. Везде народу, скажем так, «не полно». Можно учиться с хорошим уровнем, среди преподавателей осталось много советских кадров высокого уровня. Больница есть. Если вы меня спросите: можно ли тут жить с большой семьёй – отвечу: ещё как можно. Вот в этом году у нас в школе мальчик сдал ОГЭ на 5. Прямо скажу, если б он жил где-то ближе к многолюдному центру, он троечник был бы. А здесь его воспитали. Классы маленькие и детям внимание уделяется несоизмеримо больше.

– У вас с супругой в семьях многодетность в традиции?

– Совсем нет. У наших родителей по двое детей. Мы об этом долго думали: почему в советское время, когда были все условия, детей не рожали? Я так понял для себя, что, когда разрешили аборты при Хрущёве, в 55-м году, по-моему – сначала постепенно, а потом резко начало снижаться количество детей в семьях.

– Когда переезжали сюда с семьёй, как решали вопрос, на что жить?

– Признаюсь, когда переехали сюда из Покрова, я сначала боялся, что не найду работу. Оказалось, напрасно. Хотя, учитывая, что я архитектор, уже имел десятилетний опыт работы в Покровской администрации и небольшой опыт работы в школе, мне было не сложно найти работу. Устроился сюда, в Костяевскую школу учителем истории и обществознания. Потом предложили директором. Жена работает учителем рисования и английского языка. Работа здесь есть – специалистов нет. Потому что специалисты уезжают, например, в Москву, где за тот же труд получают в два, а то и в три раза больше. Но я не жалею о выборе именно этого места. Здесь моя Родина и я рад, что оказался нужным и закрыл собой какую-то небольшую брешь.

– А как вы оцениваете помощь от государства, субсидии есть?

– На помощь жаловаться не приходится. Субсидии есть. У нас, например, Юра от трёх до семи, Коля родился. Получается на Юру пять с половиной и на Колю – 11 тысяч каждый месяц. Это очень кстати, особенно, когда живёшь в провинции. В Москве такие суммы может быть и не заметны, но для провинции – отличные деньги. И растить будущих граждан нужно именно в провинции, потому что они здесь нормальные растут. Как люди здесь не искушённые, не извращённые большим городом, так и дети с чистым, незамутнённым сознанием.

– Как вы думаете, почему люди в большинстве своём не рожают?

– Сейчас общество потребления. Но это не само по себе так получилось – это воспитывается в людях примером и образом, которые через телевизор, через интернет транслируются. Внушается, что всё это нужно хотеть: телефоны, модную одежду. Соответственно, человек с этим желанием вырастает, и для него это уже ценность, он к этому стремится. Отсюда эгоизм. Но вот посмотрите, здесь дети немного дальше от мейнстрима – да, у них просто нет возможности, они бедно живут, и это плохо, – но с другой стороны у них вопрос потребления совсем не так остро стоит. Кстати, в большой семье дети эгоистами не растут. Они даже, если захотят, то не смогут быть эгоистами.

– Есть ещё мнение, что не рожают из-за отсутствия стабильности.

– Тоже спорное мнение. Наши мамы выросли в советское время, когда и стабильность была, и деньги были не первичны. Гарантированно детей тебе и выучат, и в институт они поступят, и на море ты съездишь в санаторий – и всё равно рожали максимум двоих. Чего-то не хватало, не было такой установки. 

– А ради чего рожать много детей?

– Я же живой, у меня есть жена – почему у меня не должно быть детей? Я отлично понимаю, что без детей жить легче, но жалею я только о том, что у нас первый ребёнок только в тридцать лет родился – я потерял 10 лет жизни. Мне мало детей, мне надо ещё. Опять-таки, если эгоистично на свою жизнь смотреть, то кажется, что вот сейчас жизнь пройдёт, а ты нигде не был, а мог бы и получше пожить, и подольше, и поздоровей… Но с другой стороны, что после нас останется? Пройдёт 50 лет и просто не будет этих людей, которые не рожали. Будут жить только те, у которых дети родились. А те, которые не рожали, они как бы растворятся – и всё. Это же факт.

На фото: директор Алексей Юрьевич Ефремычев, завуч Нина Николаевна Карпова и участники летнего лагеря школы.