Интервью 2013 года с Зоей Лебедевой

По случаю смерти легендарного кинешемского педагога публикуем газетный материал 7-летней давности. Его содержание актуально и поныне.

Правдивая беседа перед Днем учителя
 
Скоро праздник, который пусть косвенно, но объединяет все российское общество. Праздник, который каждый год заставляет практически каждого из нас задумываться о судьбе его виновника – учителя.
 
Чего греха таить, так уж сложилось общественное мнение, что об учителе – либо хорошо, либо грязно. Либо портрет учителя рисовать густым маслом, чтобы оно стекало с полотна, либо малевать его все той же грязью. Судить о профессии учителя трезво зачастую мешают полярные стереотипы. 
С целью преодолеть их мы обратились к человеку, который давно уже стал живой легендой кинешемской системы образования. Речь Зое Лебедевой, возглавлявшей до 1992 школу имени Д.А. Фурманова. Оставив на сломе эпох директорство, она, тем не менее, продолжает внимательно наблюдать за метаморфозами, происходящими в образовательной среде, и, пожалуй, ее взгляд можно считать более прозорливым, нежели у действующих учителей и директоров, на чьих глазах часто заметны шоры страха перед руководством.  Да и со стороны, как говорится, видно лучше. 
— Года три назад в Ивановском Государственном университете по приглашению кафедры литературы я выступала с докладом «Почему современный ученик идет к репетитору», — первой начинает беседу Зоя Федоровна. – Работники университета тогда запротестовали: эта тема неправомерная, это коррупция! Я так не считаю. Коррупция – это когда покупаются результаты вступительных экзаменов, а репетиторство – это уже массовое явление, сами учителя советуют родителям брать репетиторов. На днях я разговаривала с одним человеком, он пришел в ГОРОНО (Зоя Федоровна по привычке оперирует старыми, устоявшимися аббревиатурами – прим. М.Ж.) посоветоваться, какую выбрать школу для его сына, где лучше педагоги. Ему ответили, что без разницы, какая школа – репетиторы научат. В результате он определил ребенка в ту школу, что ближе к дому, и, по-моему, он прав. Я сама занимаюсь репетиторством, и не ради денег. Я бы не брала их совсем, но родители не поймут. Тем более, перед тем, как взять на репетиторство ребенка, я провожу «кастинг». Мне интересны двоечники и троечники — дети, загнанные школой.
Зоя Федоровна не нуждается в наводящих вопросах, она сама подводит разговор к наиболее злободневному, к наболевшему для всех.
Дети загнаны, — говорит она, — у них очень большие домашние задания. Например, прочитать первый том «Войны и мира» за одну неделю. Причем задают им по всем предметам. Представьте, семь часов работы в школе, потом репетиторы, потом домашние задания,  и в итоге 13 часов учебы! К тому же сейчас много больных детей. В основном у них внутричерепное давление, сколиоз и даже рассеянный склероз. А щадящего режима в школах никто из таких детей не получает. Бывает, что у меня сидит ребенок с внутричерепным давлением, сидит полчаса, слушает, а потом укладывает голову на стол. В школе бы ему этого не позволили. Также в последнее время получили распространение расстройства речи. Детям, подверженным этим расстройствам, требуется серьезная работа с логопедами, и, вообще, по-моему, всем школьникам сейчас остро не хватает устных навыков речи. Я за то, чтобы дети проходили устное собеседование хотя бы при поступлении в вузы. Из устной речи современного поколения исчезает чувство стиля. Недавно, я знаю, было проведено такое исследование: группе московских старшеклассников дали прочитать тексты Юрия Олеши и Андрея Платонова, чтобы те определили, один ли у текстов автор или авторы разные. С задачей справились 3% участвовавших, в то время, как в 1975 году при подобном исследовании – 75%. 
Так Зоя Федоровна постепенно подходит к проблеме ЕГЭ, который сам по себе исключает устные ответы.
Единственный положительный момент в ЕГЭ это возможность после его успешной сдачи выбирать из нескольких вузов. Единственный положительный момент. В остальном я называю ЕГЭ «угадайкой». Из тридцати вопросов на пятнадцать точно можно ответить методом угадывания. В то же время основная ставка в школах делается, на то, чтобы натаскивать учеников на ЕГЭ. Даже если, скажем, ученик на отлично справляется с тестами по русскому языку и литературе, то сочинение грамотно написать не может. Кроме того, дети мало читают, а количество учебных часов сокращено до минимума. Дети воспринимают слово на слух и потом пишут его, как слышат. Те же сочинения они списывают из интернета, а учителя, зная это, ставят пятерки. 
Соответственно, напрашивается крамольный вопрос: как Зоя Федоровна оценивает профессионализм нынешних кинешемских учителей?
Я не думаю, что у нас плохие учителя, — отвечает она, — просто у них мало времени заниматься с детьми. Чтобы нормально зарабатывать, они берут много уроков, в результате чего ослабевает контроль за каждым учеником в отдельности. Сейчас совсем нет индивидуальной работы. Если раньше неуспевающих оставляли после уроков, то теперь эту работу делают репетиторы. Упор в школах делается на то, чтобы вытаскивать детей с двоек на тройки, а хорошисты и отличники остаются без должного внимания. Вместе с тем в школьные программы вводятся такие совершенно лишние вещи, как, например, «лектура». Спрашивать у детей, какого цвета был костюм у Чичикова, это предъявлять им университетские требования. Надо понимать, что педагогика — это в первую очередь воспитание, а учить — научат в институте. 
Однако Зоя Федоровна признает, что при всех недостатках сегодняшняя кинешемская школа по качеству обучения превосходит столичную школу. 
Сама я закончила школу имени Фурманова в 1952 году, — вспоминает она, — после чего поступила в МГУ, на классическое отделение. При собеседовании преподаватели спросили меня, в какой московской школе я училась. Сейчас наоборот. Помню, в Кинешму приезжала дочь писателя Анна Фурманова. Заговорив о своем внуке, который учился в московской школе, она призналась: «Как бы я хотела, отдать моего Диму в вашу школу». 
Наконец, мы задаем Зое Федоровне, пожалуй, наиболее каверзный вопрос: каково ее отношение к появившейся у родителей традиции одаривать учителей подарками.
В пору моей учебы в школе наш класс дарил подарки лишь двум учителям, — отвечает она. — Один из них Иван Филаретович Изюмов, Заслуженный учитель РСФСР, кавалер Ордена Ленина и Ордена Красного Знамени. До революции он заканчивал духовную академию, но пострижен в священники не был, так как выступил в защиту Льва Толстого, когда решался вопрос об отлучении Льва Николаевича от церкви. Ивана Филаретовича тогда направили учителем словесности в Кинешму. При выпуске из школы наш класс заказал в Палехе портсигар с его портретом. Мы не могли иначе, мы просто очень любили своего учителя. А то, что сейчас происходит в школах, в том числе, в кинешемских, означает падение нравов. Доходит до того, что учитель сам называет вещи, которые ему надо поднести. Вплоть до золотых украшений.  По-моему, родители не понимают, что когда дарят подарки учителям, то унижают их, а учители, принимая подарки, унижают родителей. 
 
Михаил ЖАРОВ, журналист
 

Фотографии к этой новости
Комментарии
Комментариев пока нет